«Эх, ещё один день!» – этот вздох явно не был наполнен радостью в моём сердце. Всё не радовало – и пасмурное небо за окном, и короткий столбик ртути в термометре, и даже кот, который подошёл приласкаться, сегодня, почему-то, раздражал. Пытаюсь вспомнить, что вызвало такое моё настроение – ах, да, работа! А точнее её отсутствие со вчерашнего дня.

Какая ни есть, но ещё вчера она была, приносила стабильный доход, о котором так много сейчас говорят. Да, нелюбимая, и начальник каждый день пилил за каждую мелочь, но там остались коллеги, к которым привыкла, хотя и казались все они мне людьми недалёкими. Ну а сегодня без работы осталась я, а не эти «недалекие». Обидно. Но пора вставать!

Чайник хмуро свистел на кухне, а диктор вещал с моего тридцатидюймового «голубого экрана», за который ещё полгода отдавать кредит, о якобы шокирующих известиях из жизни звёзд. А ещё вчера мне было интересно слушать о «звёздных» тайнах – чтобы было что обсудить с коллегами. Горячий чай обжигал, а батареи несильно отличались от температуры за окном и будто вытягивали последнее тепло комнаты. Как же сегодня всё это бросалось в глаза и раздражало!

Взгляд упал на угол кухни рядом с кошачьим лотком. «Васссиилий!» – наверное, даже глуховатая старушка со второго этажа услышала мой грозный клик. Но нашкодивший кот явно не торопился являться с повинной. А ведь я только этим летом сменила обои! Эх, Вася-Василий, если бы не был ты единственным моим спутником жизни, не сносить бы тебе головы за «японские» обои китайского качества!

Ещё один хозяйский взгляд на потертую квитанцию напомнил, что пора бы уже забрать с почты посылку. А так не хочется никуда выходить! И почему я встала так рано? Ох уж эти привычки офисного планктона. Плотно обмотав шарф вокруг шеи, влезла в пальто и наглухо застегнулась. Сегодня я уже свободный от работы человек, так что можно обойтись без макияжа и каблуков – кому я нужна в такой пасмурный день?

Буркнув приветствие вахтерше, открыла дверь подъезда и сразу же пожалела, что вышла. Ледяной ветер, лужи, мокрые гниющие листья явно не поднимали настроение. Ускорила шаг и была на остановке уже через две минуты. Но почему-то моего автобуса всё не было… А теплее явно не становилось. Эх, городская непунктуальность машин из-за пробок! Пойду через парк пешком, так будет быстрее.

Народу в парке почти не было – кто придет сюда в холодный будний день? Лишь несколько старушек спешили куда-то. Куда они – тоже на почту? Тут я оторвалась от своих мыслей и услышала мерный и глубокий звон колокола. А старушки уже вбегали в ограду храма. Когда же я была последний раз в храме? Уж и не помню, кажется, когда соседка крестила дочку, попросила крёстной быть, так как больше у неё нет знакомых. А вот когда я спешила в храм? Не могу вспомнить ничего, кроме походов туда в детстве. Может, зайти и узнать, почему служба в будни? На улице ведь так холодно, а там я немного согреюсь…

Как непривычно было вновь оказаться в ограде храма! Подняться по ступеням, толкнуть тяжёлую дверь и войти в иной мир – с другими запахами, с яркими красками, тёплыми огоньками свечей и монотонным голосом чтеца. Неловкими движениями повязала платок, взятый у входа, перекрестилась и сразу смутилась – заметили ли люди мою неловкость? Но каждый был в своём мире, все люди, которых было, в общем, и немного, смотрели куда-то вдаль, светились глазами и губы их что-то шептали. Как же хорошо, когда никто не следит за каждым твоим действием, не ожидает твоих ошибок, как это было на работе!

Прошла немного вперед и увидела батюшку, который тихонько исповедовал старушек. А может, мне тоже?... Ну нет, я же не готова! Но батюшка увидел мой взгляд и подозвал сам: «Дитя, исповедоваться будем?»

Дитя! Как давно меня никто так не называл – с теплотой, с любовью, ничего не требуя – и это незнакомый мне человек! Я смогла лишь кивнуть головой. В носу защекотало так непривычно – это слёзы? Но почему же мне плакать? Сейчас священник будет заставлять каяться, а я и не знаю, в чём. Но я подошла ближе и решила – пусть первый говорит он.

А тёплый и родной голос участливо спросил у меня: «Что тревожит тебя?» Спросил – а будто меня погладил по голове, приласкал. И слова сами потоком полились, путаясь, сбиваясь, но не умолкали – и про работу, и про коллег недалеких, и про начальника, про кота Ваську, про то, как я устала и мне тяжело одной, быть сильной, что соседка уже три раза замужем была, а я так и не нужна никому… А батюшка слушал, положил мне руку на голову и от этого так тепло было. Когда я перестала говорить, добрые глаза посмотрели на меня и священник спросил: «А знаешь ли ты, какой сегодня праздник, страдалица?» Эта смешинка почему-то только взбодрила меня. Но я лишь покачала головой. Тогда батюшка кивком указал мне на икону, что висела прямо передо мной всё это время.

Я узнала ее! Эти добрые и печальные глаза Матери Божией были родом из моего детства – бабушка рассказывала мне перед сном об этом образе – и о Покрове, и о юродивом Андрее, что увидел Богоматерь, о том, что надо молиться этой иконе, когда будет плохо, и всё-всё ей рассказывать. А ещё о первом снежке в этот день бабушка тоже мне рассказывала. А я ведь помнила – но забыла! А добрый лик смотрел на меня, Дева будто и меня коснулась покрывалом, будто сердце моё отпустила – и сразу же осенило меня! Ни Васька, ни работа моя – а я сама виновата. И потому, что про Ваську забываю, что на работе всех осуждала, умнее других себя считала, и потому ещё, что забыла бабушкины наказы – во всём Богоматери доверять! И новый поток слов вместе со слезами полился, а батюшка лишь слушал и слушал, изредка поглаживая меня по голове, как блудное дитя из притчи…

Когда я подошла к концу службы приложиться к кресту, батюшка ласково посмотрел на меня и сказал: «Не забывай, где твой дом!» Я поняла всё – и так легко было на сердце, теперь хотелось многое сделать, всё исправить – столько было сил в душе!

Я вновь приоткрывала дверь храма для того, чтобы выйти, но сейчас душа летела впереди меня. А на улице не было больше колючего ветра. Я не помню, как добежала до дома, совсем забыв про посылку, как набрала номер на телефоне – и только потом поняла, чей это номер.

– Доченька! Что-то случилось? – испуганный голос мамы.

– Нет, мамочка, всё хорошо! Я так соскучилась. Можно я приеду?

– Конечно, доченька, давно хотела просить тебя об этом, но ты ведь такая занятая…

– Мамочка, я так тебя люблю! Прости меня за всё!

Васька подошёл ко мне, потёрся о ногу и запрыгнул на подоконник. Я взглянула в окно и улыбнулась от счастья, как в детстве.

А за окном шёл первый снег….

Колчерина Мария